Alfa Romeo Storico — Часть 7. 1970-1979

Продолжение. Начало здесь

В начале 1970-х экономика (да и весь общественный уклад) в Италии были поражены вирусом автономного марксизма. Его представители, насколько я понимаю, требовали диктатуры пролетариата, но не в том смысле, в котором его понимали основатели СССР, а в абсолютном — то есть, пролетарий должен был стоять на вершине «пищевой цепочки» и быть главным в государстве. Тот же СССР представители данного течения считали страной победившего государственного капитализма, где плановая экономика является средством порабощения рабочих. Автономы, которые вскоре приняли концепцию операизма (идея состояла в том, чтобы максимально развивать технологии, которые позволят пролетариату работать как можно меньше, а получать денег как можно больше — в общем, это можно охарактеризовать в паре слов как «вкалывают роботы, а не человек») отрицали саму идею итальянской Коммунистической Партии и профсоюзов, поскольку они, по их мнению, были приспешниками капиталистов (думаю, что в самой КПИ этому весьма удивлялись).

Автомобильные заводы, на которых работало довольно было активистов автономизма и операизма начали серию спонтанных забастовок и, фактически, воевали (да-да, с баррикадами, петардами и тому подобными игрушками) с профсоюзами, которые требовали хотя бы соблюдать видимость организованной борьбы с руководством компаний. Профсоюзы вполне справедливо полагали, что плановая остановка работы и выдвижение внятных требований (то есть, не «пусть нам дадут много денег, а мы работать не хотим!»), будут более продуктивным способом улучшения положения рабочих, но понимания в широких массах автономов эта идея не находила. В итоге, сложилась довольно странная ситуация, когда все воевали против всех — рабочие против профсоюзов (и вообще коммунистов) и компаний, профсоюзы против руководства фирм и тех, кого они считали анархистами-поджигателями (в прямом смысле, кстати — поджог заводов был в порядке вещей), а руководители компаний — с профсоюзами и рабочими. Как вы понимаете, ни к чему хорошему это привести не могло и страна от довольно мягких протестов «горячей осени» плавно переползла в период, называемый «свинцовым десятилетием», когда перестрелки на улицах между фракциями любого оттенка политического спектра не были каким-то исключением.