Национальный музей автомобилей в Мюлхаузе — Часть 2. Все на «A»

Продолжение. Начало здесь

Ну что, поехали (пошли, поползли и так далее) рассматривать машины из коллекции Шлумпфа? Сразу могу сказать, что по причине того, что там выставлено неслабое количество незнакомых мне брендов, то написание каждого выпуска, в котором такие бренды представлены, будет занимать много времени — надо же проникнуться историей компании и все такое. Но, я постараюсь выставлять свою писанину почаще, разве что вмешаются какие-то обстоятельства.

Об самих автомобилях же я буду писать довольно кратко, ограничиваясь сведениями, почерпнутыми в музее, а иначе эта сага не закончится никогда. Примерно так. Ну все, хватит трепаться, пора мне начинать клацать по клавиатуре.

История бренда здесь

Adler Trumpf Junior Prototype

Как ясно из названия, это прототип модели Trumpf Junior образца 1936 года, да еще и сделанным по заказу немецкой фирмы Adler французским дизайнером (в предвоенное время-то!) Жаном-Альбером Грегуаром (Jean-Albert Gregoire), в основном, известного тем, что он был большим фанатом переднеприводных автомобилей.

Национальный музей автомобилей в Мюлхаузе — Часть 1. Вводная

В этом (и последующих 20 с лишним) выпуске речь пойдет о настоящей жемчужине среди автомузеев — Национальном автомобильном музее в Мюлхаузе, который известен так же, как Cite de l’Automobile или «коллекция Шлумпфа».

Братья Шлумпфы (Schlumpf) были довольно небогатыми предпринимателями, но в 1935 они вложили все деньги в небольшую фабрику по валянию шерсти и, как оказалось, дело это стало довольно выгодным. Европа готовилась к войне, армейские заказы (в основном, от французской армии) множились, а заодно множилось и состояние владельцев.

Несмотря на то, что Шлумпфы были швейцарцами, они решили, что им больше подходит граничащий со Швейцарией регион Франции и все производство было у них именно там, что, впоследствии, привело к полному краху семейного бизнеса. Впрочем, случилось это только в 1970-х годах, в период разгула социализма в этой самой Франции (еще одно доказательство того, что ничего хорошего социалисты сделать не могут, а живут, в основном, принципом «отобрать и поделить»), а до этого дела шли более-менее неплохо. Причем, шли они настолько неплохо, что Фриц Шлумпф смог осуществить свою давнюю мечту и заняться коллекционированием и восстановлением старых автомобилей, преимущественно, Bugatti.

В середине 1970-х годов, дела на рынке шерсти стали не настолько хороши, чтобы оправдывать наличие нескольких фабрик (а у Шлумпфов их тогда было много) и потихоньку они стали закрываться. В помещение одной из таких фабрик были скрытно перевезена коллекция автомобилей, а сама фабрика была закрыта для посещения. Надо сказать, что Шлумпфы были, как сейчас принято выражаться, социально ответственными работодателями и пытались, как могли, не увольнять рабочих, а переводить их на другие фабрики, но, в конце концов, фабрики эти закончились.

Мюлхауз (Франция) — Mulhouse (France)

В один прекрасный день, мы с другом решили смотаться в очередной автомузей. На этот раз, выбор пал на национальный автомобильный музей, что во Франции, в Мюлхаузе (Mulhouse), в котором, если судить по рекламе оного, была самая большая коллекция Bugatti в мире (она же известна, как коллекция Шлумпфа). Впрочем, меня большой коллекцией Бугатти никак не удивить, в конце-то концов, я как-то умудрился попасть в музей Мюллин (Mullin), который находится около Лос Анджелеса, где этих самых Бугатти видимо-невидимо. Но, куда-то же ехать надо, так почему бы и не туда?

Однако, нашим чисто мужским планам сбыться было не суждено — в дело вмешались женщины (а именно, наши жены), которые в один голос заявили, что им надоело сидеть дома, а потому не хотели бы мы взять их с собой. Почесав головы и отбросив бесполезные попытки объяснить им (женам, не головам), что автомузей наведет на них тоску, мы согласились. И вот так был разработан маршрут Франция-Швейцария, согласно которому мы должны были смотаться на пару дней во Францию, посетить музей, а потом поехать в Люцерну и Цюрих. Ну и, разумеется, заскочить в мировую столицу часов, Базель.

Пробежка по Нормандии (Франция) – часть 10, заключительная

Окончание. Начало здесь.

Интересная вещь прокрастинация. Поначалу, всегда кажется, что времени сделать то-то и то-то навалом, поэтому несущественные и несиюминутные вещи можно отодвинуть «на потом». А когда наступает это самое «потом», оказывается, что делать-то их и некогда! Вот, например, я постоянно откладывал поход с фотоаппаратом по окрестностям на завтра. А в итоге, когда наступило последнее «сегодня» (в смысле пребывания во Франции, а не в апокалиптическом), выяснилось, что как раз на этот поход времени и не осталось.

То же самое касается и обязательных подарков для родственников, друзей и родственников друзей, а также, друзей родственников. Почему-то, каждый, кто вообще хоть раз слышал о нашем существовании, обязательно считает своим долгом нас навестить по приезде. Ну и, разумеется, надо вручить какой-никакой сувенир, ибо обидеться могут. Не все, конечно, но некоторые могут.  А следовательно, какое-то время надо убить на поиски подарков, причем, таких, чтобы не разориться самим и не обанкротить банк, в котором у меня открыт счет.

И тут в дело вступает ее величество Прокрастинация (для тех, кто не в курсе — это ситуация, когда человек постоянно откладывает что-то на завтра). В последнюю минуту, выясняется, что фотки не сделаны, подарки не куплены, а на улице уже темно и магазины вот-вот закроются. И начинается Гонка.

Нам повезло — оставив детей на тещино попечение, мы с женой рванули по окрестным сувенирным магазинам и так нашли один, который был еще открыт. Затарившись там под завязку красным сидром (специальность региона, кстати — делается из красных яблок, а потому не такая уж жуткая кислятина, как обычные сидры), а также различного рода магнитиками на холодильник, печениями в упаковках с фотографиями Мон-сен-Мишеля, бутылками местной бурды, да и вообще всякой сувенирной фигней, я получил высочайшее соизволение сделать пару снимков, «только чтоб недолго, ибо сумки не собраны!».

Первым делом, я сделал фотку мельницы, в которой располагался какой-то там музей, но по Эрмитажному принципу, мы туда как раз и не сходили.

Так сказать, символ Нормандии и зря потраченного времени в борьбе с чем бы то ни было.

Разумеется, надо было сделать прощальную фотку Мон-Сен-Мишеля. Вот и она:

Ну вы в курсе, что уже вечер, солнце заходит и все такое, да? Кстати, снизу — это ни разу не море. А вполне себе поле с какой-то растительной фигней на нем.

Ну и последний кадр я традиционно сделал из окна спальни. Ибо меня уже честили на чем свет стоит, поскольку сумки не собраны, уже вечер, а вставать надо в четыре утра, ибо паром ждать не будет, а до него 8 часов езды.

На такой вот мрачно-спешащей ноте я и закончу свое долгое (и, надо признаться, несколько нудное) повествование.

Пробежка по Нормандии (Франция) – часть 9. Домфронт (Domfront)

Продолжение. Начало здесь.

Честно скажу, что посещение города под милитаристским названием Домфронт в наши планы не входил до той самой поры, пока жена не сообразила, что у нас дома хлеба-то и нет. В смысле, все магазины уже закрываются, бо во Франции даже супермаркеты не открыты 24 часа в сутки (по крайней мере, те, что в деревнях), а без хлеба нам… ну… как без хлеба, вот! «Так что давай, дорогой муженек, ищи где купить буханку, а не то познакомишься с французскими сковородками!», — заключила она, поудобнее усаживаясь в пассажирском кресле моего многострадального Приуса.

Дело было вечером, делать (в смысле, деваться) мне было некуда, а дорога домой (из замка Медави) была неблизкой. И, заехав в следующий по трассе город, я запарковал машину в центре, оставив спящих детей на попечение жены и пошел искать открытую булочную. По пути, понятное дело, пытаясь фотографировать все, что угодно.

Как известно, все дороги в Италии ведут в Рим. А во французских городах они ведут к собору:

Вообще говоря, я не уверен, что Домфронт — это город, потому что по нашим понятиям, это деревня. Ну разроссшаяся такая, но все равно, деревня. Впрочем, английские понятия о городах такие, что сам черт ногу сломит. Например, нас учили в школе (еще советской), что city — это большой город, а town — маленький. Так вот, это неправда.

Дело в том, что, в теории, размер населения, конечно, имеет значение, но кроме того, есть еще такие факторы, как наличие англиканского собора в городе. Если его нет, то статус сити получить невозможно. Если есть, то в игру вступают такие интересные требования, как то, что город должен быть известен с «незапамятных времен» (вполне себе официальный термин — time immemorial), в нем должна быть промышленность, какая-никакая история и т.п. Кроме всего этого, королева должна выписать городу специальную грамоту, в которому его статус city признается официально.

Все это привело к ситуации, когда довольно большие города, такие как Milton Keynes (в котором, кстати, находится самый большой в английском средиземье (Midlands) торговый центр) или Northampton (с населением 250 тысяч или около того) считаются town. А «мелочь пузатая» типа Ripon с населением в 15 тысяч и почти полным отсутствием какой-либо деловой активности, считается City.

С деревнями у нас все еще более запутанно. Например, деревня может быть частью города, но при этом оставаться деревней. Кроме того, они подразделяются на «крутые» и просто деревни. Крутые деревни должны иметь собор или, хотя бы, церковь (англиканские, понятное дело — православные, еврейские и всякие там католические места богослужения крутости деревне не добавляют) и публичный дом (паб (pub) в просторечии). К слову сказать, пабы — это не места разврата, а просто трактиры, в которые можно придти со всей семьей.

Ну вот, что-то меня в наши края потянуло… (стучит мышью по башке — «пишешь о Франции, так пиши о Франции, а не о всяких там Англиях!»).

Мда… так на чем я остановился? Около собора находится (кто бы догадался?) соборная площадь.

С другой стороны — дома довольно странной архитектуры:

Ну и по центру, собственно, собор, который самым наглым образом отказался влезать в кадр:

Интересно, что на улицах практически не было никого, за исключением какой-то бабки с придурковатым мужиком, которые старательно лезли в кадр и не давали мне сделать фотографию единственного более-менее интересного дома (бара, уж если на то пошло) так, чтобы их не было видно на фотках. То они старательно изучали меню (бар, к слову, был закрыт) а то нарезали круги около двери. В общем, всячески мешались.

Поскольку со временем у меня была серьезная напряженка — в машине-то дети и жена (мысленно уже представляющая себе картину нецелевого использования французских сковородок), а булочной все никак не видать, я сделал хоть какой-то снимок:

…а потом, уже дома долго удивлялся — и какого черта мне взбрело в голову фотографировать этот бар? Ну да, старый дом и все такое, но я-то таких домов уже навидался в таком количестве, что мог бы уже и проигнорировать данное конкретное строение.

И тут я увидел булочную, которая еще была открыта (как раз за машиной). Мир был спасен! И моя голова тоже.

Окончание следует. Честное слово!