Sinsheim-Speyer — Часть 1. Вводная (Sinsheim)

Есть такое понятие — прокрастинация. То есть, когда ты точно знаешь, что надо что-то сделать, но всегда находится оправдание почему вотпрямщас этого делать не надо: на улице хорошая погода, на улице плохая погода (и настроение), времени нет, время есть, но не на то… В итоге, то, что запланировано было сделать, остается несделанным, а мозг лихорадочно придумывает убедительные оправдания лени хозяина, причем, с переменным успехом.

Однако, как пела малоизвестная группа Лихолесье, «на Кавказе пасутся бараны, в океане резвится тунец, а в Полтаве поют «Сайонара» и всему наступает …» (конец). Именно так и случается с прокрастинацией — в какое-то время, осознаешь, что дальше так жить нельзя и надо переставать жить по принципу «завтра, завтра не сегодня» (что-то меня все тянет на цитаты). И вот тогда включается компьютер, открывается папка с давно забытыми фотографиями и начинается разбор оных, причем, с осознанием того факта, что «и какого черта я не сделал этого раньше?».

Первый раз я побывал в объединенном музее Sinsheim-Speyer в далеком 2016 году, когда еще на человека в маске смотрели как на идиота (или китайца), а между странами можно было передвигаться без оглядки на новостную ленту, где периодически сообщается о «закрытии» очередного государства. Второй — совсем недавно, на прошлой неделе, когда сидение дома достигло той точки, что ситуация походила на старый советско-еврейский анекдот «я не знаю, о чем вы разговариваете, но ехать надо». И мы поехали.

Раньше было лучше

Съездили на днях с народом в музей Зинсхайм-Шпейер, в котором мы уже были в 2016 году. Тогда музей оставил неизгладимое впечатление и ничего, кроме «вау! круто! ваще!» сказать было просто невозможно.

В этом году, озаренным сиянием коронного вируса, а также блеском всепоглощающей политкорректности и предчувствия наступающей пятой точки мира, мы опять поехали в этот самый музей (подробнейший отчет, разумеется, будет). Но, то ли музей изменился, то ли я перегорел в своей любви к этому месту, то ли всеобъемлющее состояние всеобщего северного пушного зверька навеяло, но в этот раз музей мне как-то не особо приглянулся.

То есть, там все было классно и машин интересных очень много выставлено, но что-то изменилось и он сегодня не такой как вчера. К чему я это все? А к тому, что я сейчас сижу и разбираю почти две тысячи фоток, сделанных в 2016- и в 2020-м. Вот один из примеров:

2016

Brooklands — Часть 3. Lagonda, Lorraine Dietrich, Morgan, Napier, Peugeot, Riley, Rytecraft, Vauxhall

Окончание. Начало здесь.

Рассказ об истории фирмы здесь

Lagonda M45

Помните, что я говорил о том, что в 1935 эта машина выиграла Le Mans? Так вот, это не совсем так по двум причинам — во-первых, машина в музее — это реплика, а не оригинал, а во-вторых, та машина, по мотивам которой сделана эта самая реплика, пришла 13-й, а первой была ее «сестра», точно такая же Lagonda M45.

Brooklands — Часть 2. Alvis, Aston Martin, Austin, Bentley, Chitty Chitty Bang Bang, Delage, Ford, GN, Hillman

Продолжение. Начало здесь.

История марки здесь

Alvis Tourist Trophy Racing

Гоночная машина «туристического» класса была заказана неким J.B. Rooper в 1928 году для участия в гонках Tourist Trophy, но Alvis не успели закончить работы над автомобилем в срок, так что на гоночный трек машина попала только в августе 1929-го. В первом же заезде автомобиль показал среднюю скорость в 160 км\ч, но никаких призовых мест не занял и разочарованный владелец продал его в 1930 году.

Brooklands — Часть 1. AC Cars, Alta

Давным-давно, когда страны еще не сходили с ума от коронапсихоза и любой желающий мог просто так взять и приехать в автомобильный музей без предварительной записи и пакета с масками, мы с друзьями решили съездить в музей Brooklands, что находится около Лондона.

Музей этот находится на месте старого гоночного трека (на котором, кстати, я сэкономил 150 фунтов), который открылся в 1907 году и стал первым в Англии гоночным треком с наклонными поворотами. Потом на это место пришли несколько авиапроизводителей (например, Vickers и DeHaviland), превратив пространство вокруг трека в испытательную площадку и аэродром. А потом, по причине плачевного состояния британских авиа- и автопромышленностей, Брукландс пришел в упадок, но был возрожден в 1987 году, как промзона и музей старых добрых дней, когда Британия еще что-то значила на карте мира.